Уже светло. Украинские истории российской волонтерки

Российская волонтерка Зоя Васильчикова делится своими историями о помощи украинским беженцам после объявления полномасштабной войны ее страной. К вашему вниманию одно из таких воспоминаний.

Меня зовут Зоя. Я русская. 24 февраля 22-го года нас всех придавило чугунной крышкой канализационного люка. Сначала мы пытались выйти на улицы и прокричать “Нет войне”, но скоро поняли, что это приводит только к запотевшим забралам у омоновцев и срокам - у нас. 

6 апреля я зашла в телеграм-чат, где было несколько сообщений о помощи украинским беженцам. С тех пор я волонтер. Нас 7 человек. Как самураев. Мы помогаем украинцам выезжать через Россию в Европу. 

Меня зовут не Зоя. И нас не семеро. Мне просто нравятся эти имя и число. Все остальное - правда.

УЖЕ СВЕТЛО

Когда Марина проснулась, было уже светло. Или еще светло. В конце мая в Петербурге “еще” и “уже” – почти синонимы. Тут же по привычке взяла телефон и увидела сообщение от Станислава: “Аллочке плохо, она в панике. У меня подскочило давление. Помоги, пожалуйста.”

Алла и Станислав приехали в Эстонию пару дней назад. До этого Марина встретила их с поезда на Московском вокзале в Питере. Оставила ночевать у себя, а на следующий день проводила на маршрутку до эстонской границы. За несколько часов, которые они провели вместе, эта пара произвела впечатление несломленных, полных надежды людей.

До войны они жили в селе недалеко от Харькова в доме с птичником и огородом. Несмотря на пенсионный возраст и требующее немалого труда хозяйство, оба продолжали работать. Алла – продавщицей в местном магазине, Станислав – автомехаником. Дети учились в Харькове и часто навещали родителей.

Война разделила семью. Сын и дочь во время самых тяжелых боев в Харьковской области смогли эвакуироваться на юг Германии. Родители же попали в оккупацию. Они остались без работы, но у них все еще было хозяйство с птицей и огородом, которое они старались поддерживать всю первую военную весну. 

Из-за постоянных обстрелов в конце марта им пришлось перебраться в подвал дома.  Электричества к тому времени в селе не было, и с запасами замороженной птицы они распрощались. Ели самодельную тушенку. Еду готовили на костре. В часы затишья занимались огородом. Посадили и даже окучили картошку, обработали клубнику. Алла и Станислав продолжали цепляться за остатки привычного быта.

В мае в их огород с разницей в пару недель попало два снаряда. Первый выбил стекло в доме и погубил посадки. Второй “прилет” был такой силы, что входная дверь слетела с петель. После этого надежда на жизнь в любимом доме исчезла окончательно.

У соседа, одного из немногих в селе, осталась машина на ходу. Они договорились с ним ехать в сторону Белгородской области. В две большие клетчатые сумки покидали то, что было из одежды в подвале. И едва дождавшись рассвета и окончания комендантского часа, двинулись в путь.

Давно жившая в Ярославле родственница Аллы понимала, что они со Станиславом не останутся в России. Она нашла волонтеров, которые обещали помочь выехать к детям в Европу. Дорога получилась совершенно обыкновенной: поезд в Петербург, ночлег перед дальнейшим отправлением в Ивангород, переход через границу в Эстонию, никаких эксцессов.

Обычно путь через Россию занимает несколько дней. За это время беженцам помогают несколько волонтеров. Находят и собирают необходимую сезонную одежду и обувь, предметы гигиены, лекарства, еду в дорогу, чемоданы на колесиках вместо неудобных баулов. Организуют ночлег, покупают билеты на транспорт, подвозят на личных автомобилях там, где транспорта нет. Людей передают из рук в руки. Хозяевам квартир, где беженцы ночуют, и автоволонтерам, помогающим добраться до границы, достается самая сложная работа – выслушать, успокоить, обнадежить. И даже они не всегда могут распознать травму, которую война нанесла конкретным людям. 

Алла и Станислав - стойкие, полные жизни - сломались, когда самая тяжелая часть пути была пройдена. Когда до встречи с детьми оставались считанные дни. 

В Эстонии им предстояло провести несколько дней в ожидании самолета в Германию. Их поселили в хостеле недалеко от центра Таллинна. Хостел располагался в подвальном помещении. Это не был подвал в оккупации, там было электричество, вода, чистая постель, там было уютно и безопасно. Но у Аллы случилась серия панических атак, а у Станислава стало зашкаливать давление. 

“Ты же видела нас”, – писала Алла Марине, – “Мы адекватные люди. Но я не могу, мне страшно, я задыхаюсь в подвале, а муж не может встать с постели”.

Иногда кажется, что самое страшное уже позади. Но вдруг безопасность приносит не облегчение, а боль. Ту самую боль, которую заглушал ужас происходящего вокруг.

На оставшиеся до отлета дни Аллу и Станислава переселили в другой хостел. Там они могли видеть небо из окон своей комнаты. В конце концов, они благополучно добрались до Германии и в аэропорту одного из южных городов этой страны обняли своих детей.