Москва и Религия

Пока существует сообщество, существует власть, которая налагает правила и обязанности на отдельных граждан через свои институты. С ростом сообщества усложняется система институтов, регулирующих поведение людей. Все больше религия становится более систематизированной через разработку более сложных ритуалов и догм, она превращается в институт, над которым власть уже не имеет полного контроля.

На западе влияние религии на общество уменьшалось, и с этим уменьшалась потребность государства разделять свою власть с религиозной иерархией. Секуляризм и государственный атеизм развивались, пытаясь существовать параллельно с религиозной властью или вообще отрицать ее, как в Советском Союзе. Однако Советский Союз со временем изменил свой подход к религии, используя религиозные институты для контроля и манипулирования верующими.

Президент Путин, имеющий опыт службы в КГБ, отлично владеет искусством использования религии для навязывания верующим нужных государству взглядов. Существуют также серьезные подозрения, что Патриарх Московский Кирилл, который быстро поднялся в иерархии православного духовенства в 60-70-х годах, может также быть агентом КГБ. Патриарх не только через свой статус, но и через активное участие в публичных дискуссиях, влияет на общественное мнение. После своего возведения в патриархат в 2009 году и проведения реформы в церковных институтах, он стал абсолютным лидером церкви, выступая духовным проводником политики государства. Он горячо поддерживает все решения президента Путина, в частности о вторжении в Украину и “аннексии” Крыма.

С другой стороны, мусульманские общины Российской Федерации имеют несколько муфтиятов и верховных муфтиев, каждый из которых отвечает за свою территорию. Руководство каждого муфтията определяется разветвленной сетью организаций, распространенных в России, включая незаконно аннексированные регионы. Однако, внутренние конфликты часто мешают объединению, и раздробленность духовного управления делает эти муфтияты менее влиятельными.

Даже при отсутствии выраженной иерархии есть определенные подтверждения того, что государственно-контролируемые мусульманские духовные организации являются полезными для России, так же, как и православный патриархат. В частности, эти муфтии выражают поддержку государству, оправдывая использование силовыми структурами пыток и вторжений, в том числе и в Украину. Также известны случаи сотрудничества муфтиятов с российскими силовиками, которые собирают информацию, угрожая закрыть мечети, которые не подчиняются "установленным стандартам".

Подобно православному патриархату, мусульманские общины остаются фрагментированными из-за больших объемов финансирования, которое они получают от центральной власти и благотворительных взносов, что создает возможности для личного обогащения руководителей.

Другим доказательством эффективности государственно-контролируемых муфтиятов является их роль в противодействии формированию неконтролируемых общин, таких как джамааты. Их выставляют радикальными и опасными, и это особенно касается крымских татар. После оккупации Крыма крымскотатарскую общину, которая сопротивлялась контролируемому Россией муфтияту, обвинили в терроризме.

Кроме того, запугивание крымских татар в регионе включало также раздачу повесток в армию на выходе из мечетей. Российские власти используют контроль над муфтиятами для выявления "пособников" и предъявления им обвинений в терроризме. Стигматизация радикализма придает этим обвинениям определенный статус неприкосновенности, уменьшая влияние международных институтов, занимающихся правами человека.

Последние погромы на Северном Кавказе дали возможность государству представить мусульманское сообщество как радикальное и склонное к антисемитизму. Поскольку власть имеет значительный контроль над СМИ и муфтиятами, ее вмешательство в протесты было трудно отрицать. Чеченский лидер использует избиение жителя Волгограда, который поджег Коран в Чечне, и суд над ним для утверждения своего авторитета, что только продолжает формирование образа ислама как угрозы.

Действительно, в России участились исламофобские случаи, спровоцированные ближневосточным стилем одежды. Реакция на особый стиль одежды, который ранее осудил муфтий Чечни, усиливает мысль о том, что нонконформизм подконтрольным государству муфтиятам опасен.

В целом, государственный контроль за религией в Российской Федерации остается таким же важным, как и в прошлом в Советском Союзе. Хотя контроль над православной церковью установлен хорошо, контроль над мусульманскими муфтиятами остается более хаотичным из-за их фрагментированности. Силовые структуры используют различные методы, такие как запугивание и отчуждение мусульман, которых, собственно, россияне никогда и не воспринимали как равноправных граждан Российской Федерации.