СЕЛА, В КОТОРЫХ НЕ ОБЪЯВЛЯЮТ ВОЗДУШНУЮ ТРЕВОГУ

Пять историй с Николаевщины о том, как люди научились жить в условиях войны. Люди в этих населенных пунктах живут под постоянными обстрелами из миномётов и систем залпового огня, пережили авиаудары и ракетные атаки. Они находятся под постоянным огнем и настолько близко к линии фронта, что если б их предупреждали об опасности, то сирены в этих селах просто не умолкали бы. Здесь не закрывают магазины, когда идет бой - ну, если магазин не разбомбили, конечно. Мы намеренно не указываем названия этих сел и большинство фамилий их жителей.

СЕЛЬСОВЕТ, НА КОТОРОМ ВСЕГДА ВИСИТ ФЛАГ

Мы подходим к зданию и почти сразу падаем на землю - громкий прилет где-то совсем рядом. Председатель сельсовета Наталья, которая нас сопровождает, остаётся стоять.

- Это они артиллеристов ищут, это еще не за нами, - успокаивает она.

У порога умывается полосатая кошка. Единственная, кто остается жить у здания, где мы лежали рядом.

- В него уже 6 раз прилетали ракеты. Впервые как раз на следующий день после того, как я выселила отсюда сторожа, - говорит Наталья, - Повезло просто. А у меня тут вазонов было штук 200, я их и не считала уже в последнее время. А в шкафу мои платья вышитые. Я потом до шкафа добралась. Достала. А чего они там пропадать должны?

Зданию почти две сотни лет, когда-то оно принадлежало помещику, а потом стало сельсоветом.

- И чего сюда все время бить, уже ничего и никого нет здесь, - возмущается Наталья.

На самом деле есть. Кошка, которую мы встретили у порога, привела котят. Малыши выросли совершенно дикими и к людям выходят лишь изредка.

Рядом цветут розы. Запах разносится повсюду. На здании висит флаг. Он сильно выгорел на солнце.

- Может, они по нему стреляют?

- Они его сбивают, а мы опять вешаем. Они сбивают, а мы вешаем…

Я не понимаю, чем именно сюда били, иначе можно было бы примерно подсчитать, сколько денег потратили на сбивание флага и террор котят. Но это и не имеет смысла.

-Стреляют, потому что есть чем. А мы все равно будем вешать этот флаг. Пошли они…

ШКОЛЫ, В КОТОРЫХ НЕ БУДЕТ 1 СЕНТЯБРЯ 

Мы заезжаем в три школы в разных районах Николаевщины. Школа после артиллерийского обстрела, школа после авиаудара и еще одна - после попадания ракет. Артиллерия выбила все стекла и через окна выглядывают шторы. Интересно, школьники на них скидывались?

Очень много "запасных выходов". Прилеты наделали дыр в стенах. Школа - как огромный кусок сыра. Рядом спортзал. Кусок поменьше. В селе сейчас - ни одного ребёнка. Нам не разрешают войти внутрь, потому что дыр в любую секунду может стать больше. 

В школе, которая пережила авиаудары, погиб директор. Лишь по отдельным деталям можно понять, что было там, куда прилетело сильнее всего. Вот лежит баскетбольное кольцо. Наверное, здесь был спортзал. А тут был класс младшей школы - парты совсем маленькие. Одной стены нет. У стены стоит икона. И пианино. Конечно же, "Украина".

Бетонные плиты переломаны, как пенопластовые. Школу придётся строить заново. Потому что большей части здания просто нет. Каждый ребёнок здесь мечтал, чтоб со школой что-то случилось, и не нужно было бы туда ходить. Но они, наверное, не это имели в виду.

Школа после ракетных ударов выглядит храмом украинского языка. На стенах - цитаты украинских классиков. Отдельный участок коридора отведен под рекламу украинского языка:

Я думаю по-украински.

Я пишу по-украински.

Я мечтаю по-украински.

Я читаю по-украински.

На улице разбитый школьный автобус. Одна из досок висит снаружи. Мы пытаемся найти в школе мел, чтобы что-то написать на доске, но находим брошенные компьютеры и электронные доски. Кажется, их нет только в этом кабинете, который превратили в этномузей. Тут колыбель, печь, горшки и рушники. Когда-то здесь жили оккупанты. Эта школа могла бы многое им объяснить - насколько украинским может быть украинский юг. Здесь может удивить количество современной техники и древней истории. 

В одном из кабинетов мы все же находим кусок мела. И пишем на доске, что 1 сентября все же когда-то наступит. 

СВЕКЛА, КОТОРАЯ ЦИТИРУЕТ БАНДЕРУ 

Военные везут нас на своей машине, и под ногами трещит разбитое стекло. Удары из реактивных систем зацепили старенький внедорожник. Авто не утратило возможность ездить, но потеряло несколько окон. Летом так даже комфортнее.

- Что это у вас за вентиляция такая?

- Это нам наши «братья»-москали сделали запасной выход, чтоб нам было куда вылезти, да и чтоб прохладно было, жарковато летом в Николаевской области. А на этом месте русскую колонну разбили. Вон, видите, каски валяются, технику местные растащили.

Местных мы встречаем только в двух точках села. Сначала в автомастерской. Здесь ремонтируют технику, и здесь же живут в подвале, который раньше использовали, чтоб было удобно ковыряться в нижней части машин. 

- Нас здесь шестеро ночует. Я-то редко спускаюсь, а жена спит там.

В автояме в ряд застелены военные спальники. Сразу понятно - "репарации" российских оккупантов.

- Они бежали, пооставляли спальники, а мы их себе оставили, еще одеяла посносили. Чего им пропадать? А так хоть переночевать можно, - объясняет нам автомеханик.

И без того горячий воздух пропитан дымом. Горят поля. Горит зернохранилище. Единственное предприятие, чью работу еще можно было бы возобновить, - сахарный завод. Он большой и разрушить его "под ноль" русским не удалось. Мощности уцелели, но кто рискнет подъехать сюда на машине со свеклой или вывести на работу персонал?

Обстрел почти сразу загоняет нас в убежище.

Местный подвал по уровню комфорта - как подземный замок. С кроватями и диванами, где можно пережидать обстрел даже лежа. Сюда долетают мины - это означает, что враг всего в нескольких километрах.

Нас сопровождает переселенка с Херсонщины, которая сделала здесь две аллеи. Первая - из обломков того, что прилетало на их завод, от мелких осколков до огромных кусков металла. Вторая аллея - из ведер и банок, в которые собирают местный дефицит - дождевую воду.

На завод уже могли бы свозить свежий урожай свеклы. Но свекла тут только одна.

Это памятник. Он стоит на постаменте. Корнеплод высечен из камня. Листья - металлические, под золото. На постаменте золотая табличка цитирует Степана Бандеру. 

- Ничто не остановит идею, время которой пришло, - повторяет лозунг сахарная свекла с Николаевщины.

- Вы не знаете, почему свекла цитирует Бандеру, - спрашиваю я.

- Ну, хорошая же фраза, - объясняют мне местные.

Я соглашаюсь - и с местными, и со свеклой. Хороший лозунг. Хотя неожиданно было прочитать его на постаменте сахарной свеклы с золотыми листьями посреди обстрелянной Николаевщины. 

МАРШРУТКА НА ПЕРЕДОВУЮ

Этот маршрут стартует из самого обстреливаемого района Николаева. Он называется Корабельным, но местные шутя называют его "кораблядским". Очень легко понять, почему, если хоть раз там переночуешь.

Передовая отсюда в паре десятков километров, и все время слышны звуки боев. Однажды мы ночевали в этом районе, но в ту многоэтажку прилетели остатки кассетного боеприпаса, и в квартире, где мы спали, выбило окна.

Маршрутка ходит раз в два часа.

Первый старт в сторону фронта - в 7 утра. За 25 гривень тебя отвозят на место самых горячих боев.

Мы ждем этот рейсовый автобус за одну остановку до конечной.

Сама остановка - это заметно без объяснений - пережила несколько прилётов. Каждую минуту в паре километров от нас бахает артиллерия.

Водителя зовут Александр. Он удивляется моему вопросу, не страшно ли ему здесь гонять.

"Людям ехать надо", - объясняет он.

За него сразу вступаются все пассажиры. 

- Дай боже здоровья нашему водителю! - Пусть его бог бережет!

- Нам без этой маршрутки - кранты!

Водитель смущается, но счастливо улыбается. Это уже третий рейс за сегодня.

КЛАДБИЩЕ РОССИЙСКИХ СМЕРЧЕЙ

По селу идут люди, держа в руках по две гвоздики.

- Кого-то убили? - спрашиваю я.

- Сам умер, рак был. Легких.

Люди ждут похорон, но собираться толпой некомфортно. Рядом нет укрытий. В другой части села идет обстрел, но ведь сосед был, как не проводить человека?

Рядом со свежевыкопанной ямой - могила местной учительницы, которой прилетело во двор. И убило хозяйку. Когда-то именно она с этого самого кладбища перенесла в центр села каменный крест со старой казачьей могилы. Этот крест стоит теперь в центре и выглядит немного странно. В первый момент мне кажется, что в кустах спрятан орел с двумя головами.

- Что за символика российской империи? - не понимаю я.

- У нас тут казацкие могилы, которым по 300 лет, - рассказывает мне председатель общины, - Часть крестов покрали и попродавали. А вот этот мы перенесли в центр села и сделали памятник Голодомору. Детки туда свечи несут, лампадки. Это все та учительница устроила. А крест больше на якорь похож, разве нет?

Современные могилы - совершенно обычные. Только вот местами побиты обстрелами. На одной пробита табличка. Родственники покойного живут в России и не верят, что село обстреливают их соотечественники. Им отправили фотографию могилы в вайбер, после этого они перестали отвечать.

Одна из оград повалена. Рядом валяется кусок смерча, который нес кассетный боеприпас. Церемония захоронения - в 10 метрах от обломка. Русская железяка лежит здесь давно, и люди хоть близко и не подходят, но особо и не остерегаются. Просто убрать "не время".

Среди оград и памятников - хвост. Он вошел в землю на несколько метров. Вытащить его было бы не так и сложно, но нужно пригнать трактор и вытянуть как-то так, чтоб не повредить соседние могилы. 

Еще один хвост торчит, упершись в холм. Он больше похож на искусственный монумент. С холма открывается невероятный пейзаж. Если закрыть уши и встать к смерчу спиной, то можно представить, что войны нет.